Время для жизни [СИ] - taramans

После печек, Тимофеич «озадачил» Ивана — покраской крыши. Благо, что он услышал слова Косова о необходимости грунтовать кровельное железо перед покраской, и привез немаленький такой бачок с какой-то «хренью», которую и нужно было использовать в качестве — грунтовки. Хрень эта была темно-коричневого, почти черного цвета, очень густая и вязкая, и отвратно воняла!

— Это… Тимофеич. А я не сдохну от этой отравы, пока крышу мажу? — с сомнением смотрел Иван в бачок.

— Ничё! Ты ж на крыше — на открытом воздухе будешь! Ветерком будет обдувать! А другого у нас нет!

«Креозот какой-то, что ли? Да нет… тем же дерево пропитывают. Железу-то от этого — какой прок?».

К облегчению Ивана, из совхоза, по просьбе Ильи, прислали пятерых пацанов лет по тринадцать-четырнадцать.

— Только, Иван — ты смотри там за ними, чтобы не свалился никто с этой крыши! В тюрьму ведь пойдем вместе с тобой! — страдал директор клуба.

Но — ничего, общий язык с пацанами Иван нашел, работали они — споро, без нареканий. Только вот один из них, все норовил подколоть Косова, все как-то подъелдыкивал. Поганец мелкий!

Улучив момент, Иван закатил тому в лоб пару «военно-морских калабах», как научился когда-то в училище. Пацан надулся и пообещал привести из деревни «старшаков», чтобы они разобрались с наглым «городским». В ответ Иван предложил пацану пойти на хер, а он вдогонку еще и руководству совхоза расскажет, как доблестно и, можно сказать, героически, работал этот хлопец на ремонте совхозного клуба.

Ну да, не педагогически получилось, но он, Косов, еще с той жизни придерживался принципа — «Два удара в «душу», заменяют пару часов политбесед!».

Пацан до конца малярных работ рта больше не раскрывал. Ну — вот, что и требовалось доказать! Воспитательный момент сказался — не иначе!

Через некоторое время, остальные пацаны объяснили Ивану, что Сенька — этот несовершеннолетний наглец — так себя ведет, потому как водится с Петькой Бычком, местным первым хулиганом. Вот и обнаглел, набрался замашек!

Уже уходя с покраски крыши, этот Сенька и пообещал Ивану скорую встречу с его приятелем. Иван в ответ усмехнулся и выбросил это из головы.

Время шло, клуб — преображался! Уже и крыша сверкала новой, зеленого цвета краской, и кое где новые рамы желтели, и новые печки уже опробовали — «пустили дым»! Но работы еще оставалось — до хрена!

Видно, в какой-то момент Илья Николаевич — «созрел», и в один из дней объявил, что завтра приедут представители Приреченского райкома комсомола. Посмотреть, что тут делается, оценить фронт работ, определится, какая помощь нужна.

«Ну, главное, что бы — помогли!».

Отношение к комсомолу у Ивана было… сложным. В той жизни он застал этакое очковтирательство, пустую говорильню, излишний пафос и размахивания лозунгами. Такие комсомольские вожаки были в памяти у Елизарова. И еще он помнил — кто в числе первых участвовал в «раздербане» всего и вся в стране!

Хотя Елизаров и сам состоял тогда в комсомоле. Но — больше числился, чем активничал. Так тогда и сложилось — молодежь, почти поголовно комсомольцы, были сами по себе, а комсомольские вожаки — сами по себе. Пересекались они, как правило, только при проведении каких-то календарных мероприятий, и не более.

«Как там говорил один из героев первого «Брата» — Да пидоры они все!». Пусть и по другому поводу, но — здесь это тоже применимо.

А вот местные комсомольцы были для Косова — «терра инкогнита»!

«Ну… посмотрим! В конце концов, если думать про поступление в училище, то вступать в комсомол — придется, иначе никак!»

Но посмотреть — не получилось! В самом начале дня прикатил на все той же полуторке, с тем же шофером, Тимофеич и волевым решением забрал Ивана, для проведения погрузочно-разгрузочных работ!

Требовалось съездить на какой-то склад, где загрузить ящики со стеклом — для окон клуба. А затем, соответственно — привезти их сюда и разгрузить! Все это заняло весь день, и с комсомолией встретиться Ивану было — не судьба.

Но какой-ни-какой толк от этого визита — был.

Через пару дней, вместе с Тимофеичем, в клуб приехали еще пара мужчин, представительного вида. Они, вместе с Ильей, походили, посмотрели на наши дела и удалились. Илья объяснил, что это приезжали какой-то руководитель из «Сибкомбайна» и директор совхоза. Но о чем эти руководители договорились, Илья не знал.

А на следующий день на стройке появились некие «бравые молодцы», в числе пять, которые за день вкопали все столбы штакетника, а потом и сам штакетник — закончили! Теперь осталось его еще покрасить — и красота!

Стало ясно, что руководство совхоза и завода решили не надеяться только на Лесобиржу, и принять участие в ремонте здания. Потом через несколько дней, здесь же появилась довольно большая бригада молодых женщин и девушек, которые за три дня провели все штукатурные работы — и внутри здания и снаружи.

Ох и запарились же они с Миронычем, и Яковом им глину месить, да подтаскивать.

Сначала Иван с интересом поглядывал в сторону этой бригады. Но быстро понял, что никого в его вкусе среди этих женщин нет. Основная часть дам была, как раз таки в тренде этого времени.

Невысокие, крепенькие такие, как грибы боровики. Лишь одна из молодых девушек заслуживала внимания — та и ростом была повыше, да и фигура у нее была — более отчетливо выражена. Талия, попа, грудь… На лицо правда — простовата.

И что еще остановило Ивана от флирта — когда она ловила его взгляд на себе, густо краснела, и впадала в ступор. Это было замечено и другими женщинами, которые стали вовсю посмеиваться и отпускать довольно соленые шутки.

— Ты нашу Клавку не смущай! Ишь, кобель тут нашелся! Если что — то сосватаем мы ее быстро, а дурного в голову не бери! — со смехом прокомментировала ситуацию бригадир штукатуров, этакая бой-баба, которая не понять, где была шире — в попе, или в груди.

Иван с внутренним испугом заверил женщин, что ничего дурного он и не думал, а так… шутковал просто.

Женщины довольно быстро освоились, и уже через полдня вовсю командовали и им, и Миронычем с Яковом.

Если мужики отделались лишь очень интенсивным физическим трудом, то Ивану пришлось солоно вдвойне — он от этих «штикатуров» колкостей в свой адрес наслушался, натерпелся!

Продукты женщины приносили с собой, и обедали в клубе, на организованном для этого столе — четыре доски на козлах. Иван «проявил заботу»